| .... |
ДОЛЖАНСКАЯ – 2018
| Страница 1 | Страница 2 | Страница 3 | Страница 4 | Страница 5 | Страница 6 | Страница 7 |
«Так зачем сидим мы сиднем,
Скуку и тоску наводим?
Ну-кася, ребята, выйдем,
Весело поколобродим!
Мы – ребята битые,
Тертые, ученые.
Во болотах мытые
Да в омутах моченые…»
В. Высоцкий, «Песня соловья-разбойника»
Здравствуй, прохожий! Aloha! Hoş geldin! Случайно ли ты попал сюда, праздно гуляя по виртуальным просторам, или целенаправленно разыскивал рассказ очевидца и участника событий, связанных с винд- или кайтсерфинговой каталкой на косе Долгой близ станицы Должанской этим летом, – совершенно не важно. Покинуть страницу или дочитать повествование до конца – разница не особо велика, но попробуй – и может, найдешь что-нибудь для себя подходящее.
Я и сам довольно долго решал – стоит ли мне вообще что-нибудь излагать по выше озаглавленному поводу или нет, ибо настолько давно езжу кататься в Должанскую, что вроде бы и прибавить к многократно сказанному уже нечего. Ну, съездили. Ну, покатались. В целом, все – как всегда. «То же небо опять голубое, тот же лес, тот же воздух и та же вода»… Нет-нет, дальше аналогии с цитатой закончились, «из боя» вернулись все. И тоже как обычно. Пока как обычно.
Тут мне, правда, вспомнилась одна недавняя история – начала лета. Вот она:
Уже, можно сказать, традиционно, каждым летом, в августе месяце мы, «отмахав» порядка 1500 км, приезжаем за виндсерфинговой каталкой на символический водораздел Азовского моря и Таганрогского залива, российский «поцелуй двух морей» – на косу Долгая; а зимой, наступление, продолжительность и окончание которой для нас определяется не температурой воздуха, а количеством и качеством снежного покрова, катаемся – кто на горных лыжах, кто на сноуборде, кто то на том, то на другом, как ваш покорный слуга, – у себя в деревне, расположенной в «подмосковных Альпах» – на Клинско-Дмитровской гряде, близ города Дмитрова, основанного наряду со стольным градом Москвой и славным Переславлем-Залесским одним и тем же историческим персонажем в относительно один и тот же временной период – Юрием Долгоруким. Для подъемов пользуемся стареньким бугельным подъемником, анахронизмом и рудиментом советской эпохи. Почему «анахронизмом и рудиментом»? Да потому что вокруг давным-давно уже выросли, высятся и колосятся такие горнолыжные «мега-центры» как «Сорочаны», «Волен», «Степаново», «клуб Тягачева», «парк Яхрома» с кресельными подъемниками и отратраченными склонами, гигантскими автостоянками и прочей всякой-разной инфраструктурой. На этом фоне «десяток пенсионеров», которые каждый выходной день «топчут склон» собственными лыжами перед катанием, дабы сделать покрытие снега на склоне относительно ровным и гладким, а скатившись, поднимаются наверх, цепляясь за стальной трос специально выточенной на станке титановой железякой, на двухметровом «поводке» с деревяшкой на конце, сделанной из спинки того венского стула, что пошел в топку печи еще в прошлом веке, – выглядят просто стадом палеозойских ящеров-лилипутов из «парка Юрского периода». Но пока волею нелепых обстоятельств землю нашего склона до сих пор еще никто не прикупил под строительство (хотя, может, и купил, но мы пока об этом не знаем), а старенький мотор подъемника с редуктором скрипят (вот уж прям воистину «еще скрипит потертое седло, а ветер холодит былую рану»), но еще тянут. И люди тоже тянут. Пока тянут. Хотя кое о ком уже вполне можно пошутить, что он (она) практически еще Ленина видел(а). Я в этой компании в свои 54, можно сказать, просто фантастически, неприлично, если не сказать – вызывающе, молод. Так вот, среди членов нашего деревенского экипажа «тех, кому за 65, 70 и даже 80», двое энтузиастов летом использовали наш склон еще и для полетов на парапланах. Зимой катались на лыжах, а летом – летали.
Случилось все в один из воскресных дней в начале июня… Где-то уже довольно поздним вечером – за окном смеркалось, было сильно ветрено и ощутимо прохладно, – звонит мне приятель из нашей компании, что живет в садоводческом товариществе рядом с нашей деревней, и сообщает, что через «третьи руки» ему стало известно, что один из наших парапланеристов сейчас разбился на склоне, а подробности ему не известны. Ну что, идти, стало быть, надо – помогать… Вздохнул тяжело и пошел. Пришел я, а там – милиция, эксперты, машина с красным крестом… Разбился он насмерть. Так что помогать некому было. И лежал он в овраге на склоне уже как сутки. На спине. С поднятой вверх одной рукой. Как будто звал… Если только следователю помогать протокол составлять да понятым быть. Как впоследствии показала экспертиза, умер он в полете. От разрыва аорты. Хорошая смерть, ох, хорошая… Лучше и быть не может – в полете, на природе, за любимым занятием и в одиночку. А не от старости, немощи или онкологии в провонявшей тоской, болью и испражнениями больничной палате или собственной квартире, с видом на кривые физиономии родственников, врачей или прочих возможных гадов. "Так лучше, чем от водки и от простуд». Мне, лично, вот так не повезет. По иронии судьбы, я сам все делаю для того, чтобы именно так не умереть: мои тренированные сердце и сосуды не откажут мне ни на склоне, ни на волне. Можно не рассчитывать.
«Девять граммов в сердце постой, не зови. Не везет мне в смерти…»
Вот такая житейская история всплыла в моей памяти, «зацепившись» за строчки из песни Владимира Семеновича, того самого, кто сам «отлетался» хоть и не «от простуд», но, безусловно, от водки в большей степени.
Ну, так что же рассказать про Должанскую в этом году? Начну издалека – с того, что ревизия парусов перед сезоном показала, что на «прайдовском» парусе 5,0 пластик в двух окнах треснул, что называется, «в хлам», и никакими заплатами из скотча для ремонта парусов здесь, увы, никак не обойдешься. И еще одно окно того же паруса «дышит на ладан». Пришлось отдавать в ремонт. Дело закончилось ремонтом всех 4 окон и обошлось сие «удовольствие» в 9 тысяч рэ. Ремонтирую паруса я обычно здесь: http://erss.su/ . Сервис проверен многократно, претензий, жалоб и замечаний нет, сдаешь в «Марабу», забираешь там же, подробности по указанному адресу.
А кроме того, выяснилось, что «сдох» еще и анемометр, тривиальной сменой батарейки и методом встряхивания его реанимировать не удалось. Пришлось заодно прикупить в «Марабу» и его, в придачу к мелочевке типа трапеционных кончиков и стартшкоту, что тоже пришли в негодность. Анемометр стоил, по моим представлениям, просто каких-то безумных денег. За штуковину, которая просто меряет силу ветра, пришлось выложить аж целых 6 с лишним тысяч целковых. За такие деньги он еще должен был показывать кино, выстраивать и корректировать прохождение дороги домой после дружеской попойки и при этом каждые полчаса сообщать о количестве промилле в выдыхаемом тобой воздухе. Но делать было нечего, пришлось покупать за указанную цену, ибо без измерителя просто ну никак не обойтись. К недостаткам прикупленного «инструмента», помимо цены, могу отнести еще громоздкость и ощутимый вес. Чтобы таскать его, однако, пришлось взять чехол от кинокамеры.
Выехали мы с женой в четверг, 2 августа. МКАД проехали без проблем, что бывает не часто. Особых затруднений на М-4 тоже не встретилось, почти всю дорогу я ехал «на круизе» с максимально разрешенной скоростью, варьируя ее в соответствии с дорожными знаками, поэтому обошелся без писем из ГБДД. Остановки делали по потребности, ехалось очень легко. Большой привал на сон я сделал часа в 3 ночи вскоре после Ростова, на «шелловской» заправке, полной остановившихся на ночевку таких же «странствующих рыцарей». Занавесил лобовое стекло и боковые передние отражателями от солнца, дополнительно еще повязочку на глаза натянул, разложил сидение до положения кресла-кровати (ну очень удобное на сей предмет в RAV 4) и довольно крепко проспал часов до 9 утра, когда на громадной парковке осталась только наша одинокая машина. Все «рыцари» умчались, «скрипя седлами». После ночной тесноты на парковке было ощущение, что поутру вышел из машины в чисто поле. Пейзажик близ заправки тоже оказался неплохой – озерцо, степь с подсолнухами на дальнем плане, а ночью его, естественно, и не видать было. Умылись, позавтракали и тронулись дальше. «Был развеселый розовый восход, и плыл корабль навстречу передрягам»… Далее навстречу стали уже попадаться машины с досками и свернутым такелажем на крыше, двигающиеся в сторону Москвы, по всей видимости, со счастливыми и довольными серферами из Должанской, ибо прогноз «Виндгуру» на предшествующие 2 недели был весьма славным в смысле ветра. Приветствовали друг друга гудками по традиции – «алоха, брат, удачной охоты» –и разлетались как «перекати-поле».
Я рассчитывал прибыть в «Серфприют» не раньше, чем к 14 часам, чтобы не томиться в ожидании, когда наш домик приберут и подготовят к заселению, поэтому времени было с лихвой – чтобы заехать сначала к фермерам за арбузами, потом в Должанский супермаркет за водой, углем для мангала и так, по мелочи, а затем двигаться в «номера». Навигатор в этот раз немного срезал трассу, проложив маршрут через славный город Азов, после которого нам досталось где-то 40 километров по-настоящему плохой дороги с кочками и ямами. Но зато объехали большую «пробку», да и виды из окна были гораздо приятнее, чем на М-4 «Дон». В целом, эта объездная дорога довольно комфортна и располагает к спокойной, созерцательной езде, несмотря на имеющийся описанный выше участок. Обратно ехали так же, но за проезд по городу Азову уже на сей раз через 2 недели мне пришел штраф в 250 рэ за превышение, хотя указанная в постановлении скорость была всего-навсего 76 км/ч. Там в центре есть целый ряд знаков с ограничением в 50 км/ч, видно, где-то я либо не увидел знак из-за какой-нибудь остановившейся фуры, а такое место я впоследствии припомнил, ну либо просто не успел сбросить скорость до положенной. Так что будьте внимательны при проезде через славный город Азов. Вообще, камер на М-4 очень много и не все они указаны в навигаторах, поэтому, если не хотите тратить лишних денег на дорогу, следуйте в пункт назначения в соответствии с ПДД и дорожными знаками. Платных участков опять прибавилось, за проезд по ним по дневным тарифам отдали в общей сложности более 1000 рэ. Когда ехали обратно, я везде попал в диапазон действия ночных тарифов и заплатил около 700 рэ. Стоимость бензина в Москве и прилегающих к ней окрестностях, на удивление, оказалась самая низкая, даже на брендовых заправках типа Shell, а самая высокая – в Краснодарском крае, включая те из них, где уже по внешнему виду заправочной станции нетрудно догадаться даже самому доверчивому из автомобилистов, что здесь бензин гарантированно разбавляют ослиной мочой. В общем, в смысле цен на бензин, это был такой сказочный сценарий – «чем дальше, тем страшнее». Самым экономичным, судя по показаниям бортового компьютера, оказался бензин с подмосковной заправки Shell, самым быстро расходуемым – бензин с заправки Газпром в Воронежской области. Shellовская заправка в Ростовской области результат подмосковной, увы, не повторила…
Арбузами, как и задумали заранее, закупились в Воронцовке у местного фермера Сергея – если ехать в Должанскую, останавливаться надо по ходу движения, немного не доезжая до указателя «Воронцовка». У него же взяли превосходных помидор, баклажанов, перцев, лука и замечательные, распространяющие просто волшебный аромат, дыни, запах которых я, как завзятый токсикоман со стажем, смачно вдыхал в себя всю оставшуюся дорогу до «приюта». На обратном пути через две недели закупки повторили, присовокупив еще литровую баночку меда. Арбузы в этот год ну просто сказочные – все сочные и сахарные, какой ни возьми. Везде. Когда кончились фермерские, покупали на Должанском рынке. Результат был аналогичен. Такой вот «арбузный год».
Разместились мы, как и заказывали при бронировании на сайте, в домике №55, что приглянулся нам с прошлого года. «Серфприют» не гарантировал, что при размещении будет предоставлен именно он, но все, видимо, сложилось как надо. В хранилке к нашему приезду уже лежали соседские три паруса и две доски, но в тот же день консенсус с их владельцами удалось найти, благо знакомство состоялось во время разгрузки машины – дверь соседского домика открылась, я поздоровался и завел разговор. По мере набивки, исходя из текущей ситуации в течение недели, я добавил в хранилку еще четыре собственных «верхушки». Было тесновато, конечно, но вполне терпимо, тем более, что через неделю они съехали. Соседи оказались, в целом, следует признать, мерзости не очень большой, ибо я всяких видел на своем веку. Но бельевые прищепки, по мелочи (как выражается по подобным поводам нонешняя молодежь – #ржунемогу#), «тырили». Ну, и манеры наводили на мысль об их отнюдь не «благородном» происхождении. Ничего с этими гражданами поделать нельзя, ничего, ибо мышление у них рабоче-крестьянское, а значит – воровско-бандитское, каких бы машин, домов, газет и пароходов они ни приобретали, каких бы должностей ни занимали и каких бы «кутюров» ни носили. Везде маячит причудливый исторический симбиоз «смычки города и деревни» – шариковско-швондеровская личина. Персонаж же, что имеет право сказать о себе в том самом, исходном, булгаковском значении: «Я – московский студент, а не Шариков», – птица в наших бескрайних просторах ныне редкая, экзотическая…
К слову: не так давно окольным путем – приятель прислал – попала ко мне замечательная литературная зарисовочка Александра Покровского – писателя, по одноименной повести которого Владимиром Хотиненко был снят весьма неплохой фильм «Семьдесят два метра». Сей короткий рассказик называется «Фрейлина двора». Оцените сами:
Вот и я все о том же, что «флот у нас – рабоче-крестьянский, а подводный – тем более».
Теперь перехожу непосредственно к флоту. На следующий день «Виндгуру» обещал всем заинтересованным лицам, как «пионэр», что до 09.00 можно будет «ухватить за хвост» остатки ветра в количественном отношении 6-7 м/с, стихающего на пару-тройку, а может, и более дней. Набивку паруса 9.0 я решил отложить на утро, а вечер посвятить ночному звездному небу, костру, вкушению мяса и овощей, приготовленных на мангале, вину, приятельской компании, шуму прибоя, тостам и спичам, а потом «пусть южный ветер до утра в мою стучится дверь…»
Ранним же утречком, заглянув за оконную занавеску около половины шестого утра, по кроне колышущихся рядом с домиком ив, я определил, что ветер есть. Сходил на берег с новым чудо-анемометром, измерил силу ветра, вздохнул, выдохнул, вложив в порывы воздушной стихии еще и свои вчерашние промилле, немедленно унесенные ею в направлении украинского берега, «оседлал Россинанта» и поехал, с досками на крыше, на берег – собирать «верхушку». Где и встретил на станции здешнего инструктора египетского происхождения Махмуда (которому я в разные годы «чинил» здесь то травмированное плечо, то спину, то еще чего-нибудь), по фигуре скорее производящего впечатление бойца смешанных единоборств в полутяжелом весе, чем виндсерфера; поприветствовал последнего обычным серферским приветствием: «Алоха, брат!», получив «в ответку»: «С приездом, брат!» – и крепкое рукопожатие. Дальше, не вдаваясь в философские осмысления реальности в духе «В чем сила, брат?», каждый из нас занялся своим делом: Махмуд – наведением порядка на станции, подготовкой к раннему уроку и приходу ученицы, а я – набивкой паруса и одеванием. Проходя мимо меня, затягивающего шкотик по мачте, Махмуд по ходу обмолвился… Нет, не что «у Абдуллы очень много людей». Совсем не это. А то, что выходить на воду раньше 7 часов не стоит, ибо «на вода сейчас очень много болшой рыба на поверхность, болшой скорость – болшой катапульта будет». В общем, «снег башка попадет – совсем мертвый будешь». Спасибо, брат! Ты тут, считай, местный, а стало быть, тебе видней. Моя твоя понимай! Не, зачем мне катапульта? Мне катапульта не нужна! Что я, летчик что ли?
(Для не знакомых с жаргоном виндсерферов поясняю: «катапульта» – это когда ветер вырывает серфера с доски, преодолевая его вес, мускульное сопротивление и фиксацию ступней в петлях доски (представляете силу, с которой тебя «выстреливает»?), и бедолага в прямом смысле перелетает к носу доски через мачту, выпущенный как ядро из Царь-пушки. Или как летчик из катапульты. Как правило, мачтой в этот момент разбивается нос доски, а серфера, прицепленного к гику трапеционными кончиками, «со всей дури» прикладывает боком о мачту. Поэтому я всегда катаюсь исключительно в «гидрике», чтобы при случае хоть как-то смягчить возможный удар, а также, по возможности, избежать ссадин и рассечений. Ну, и переохлаждения, коли придется в воде долго находиться.)
Так что до часа «Х» я тихонько лежал на нагретом уже ранним солнцем ракушечнике и отражал собой тянущиеся друг за другом в неизвестность облака, слушая музыку ветра, без единой мысли в «своей тупой чатланской башке».
«Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой
Всегда паруса «Крузенштерна»
Шумят над моей головой…»
А. Городницкий
А то когда еще придется так беспечно, безнаказанно полежать? Вернусь из Должанской через две недели – и в Москве ведь не будет ни такого нагретого солнцем реликтового ракушечника, реликтового – вдумайтесь в это слово, ни шума волн, ни бесшабашного ветра… В Москве даже ветры – и те деловые. Там большую часть времени надо инспектировать жалобы, причинять добро и наносить пользу, а сейчас я – в отпуске. Вот поэтому лежу и отражаю собой облака до последнего.
Ну, все, время! Отдать швартовы! Бич-старт – и парус легонечко наполняется ветром. Выход из зоны ветрового провала… хлопок двух отработавших парусных камберов… Ноги – в петли, трапеционный кончик – на крюк, парус – закрыть! Полетели!!!
«Расправлены вымпелы гордо,
Не жди меня дома, жена!
Опять закипает у борта
Крутого посола волна…»
Погодный информер «Виндгуру», в кои-то веки, отработал безошибочно. Как им и было спрогнозировано, ветер «выключили» в 9 утра. Ну, или чуть позднее. Незадолго до его стихания ко мне в акватории присоединилась еще парочка серферов – из тех, кто в этом деле толк знает, а на берегу к открытию станции стал собираться серфовый люд и пляжные «тушканчики». Так что я еще и на завтрак вполне замечательно успел. А перед завтраком и чашечку кофе с порцией доброго алкоголя пропустил. А как же! «За солнце и ветер!» Тостующий пьет до дна!
«Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру «Веселый Роджер»,
Люди Флинта песенку поют».
П. Коган, «Бригантина»
Погоды в этом августе в указанные числа к виндсерферам и кайтерам были благосклонны, хотя и не шибко старались– провалы ветра периодически длились до 2-3 дней. Линейка парусов, однако, в конечном итоге все равно была использована вся: 5.0, 6.0, 7.1, 8.0, 9.0, иногда даже приходилось перебивать 8.0 на 9.0 и наоборот не один раз, ибо мачта у меня на два указанных паруса одна. Было дело, что я уже начинал покушаться и на парус 4.2, с которым обычно ходила Мила, ибо «ветер дул, с костей сдувая мясо, и радуя прохладою скелет», но до этого так и не дошло, в конечном итоге я поленился идти и обошелся свежеотремонтированным 5.0, предельно затянув парус по гику.
На стороне Таганрогского залива погонять в этот раз не пришлось, с ветрами как-то не сложилось, а вот на Азовском море, с гладкой водой от Казачьего берега до окончания косы, знаменитый долгий Должанский галс длиной километров восемь все так же хорош. Где еще столько «флета» найдешь?
«…Мы под парусом белым идем с океаном на равных,
Лишь в упряжке ветров, не терзая винтами воды.
Говорят, будто парусу реквием спет,
Черный бриг за пиратство в музей заточен,
Бросил якорь в историю стройный корвет,
Многотрубные увальни вышли в почет.
Но весь род моряков, сколько есть до седьмого колена,
Будет помнить о тех, кто ходил на накале страстей,
И текла за бортом добела раскаленная пена,
И щадила судьба непутевых своих сыновей».
В. Высоцкий
Кайтеров в этот заезд в акватории почти не было – так, в общей сложности человека три попадались на глаза и на курсе не мешались вовсе. Огромный шатер кайтшколы на мысу присутствует, объявление висит, но желающих нет. Как ни пройдешь мимо сего шатра, все время личности сомнительной наружности там балуются кальяном вкупе с горячительными напитками. Конечно, лето-то ведь проходит. Да, собственно, и жизнь тоже.
В прокате «у Спартака» желающих взять инвентарь я тоже как-то не наблюдал. Сразу за «приютской» границей в сторону Казачьего берега единичные серферы в палатках обитают на своих традиционных местах.
По территории «Элиты» и в ее столовой шатаются гуманоиды, к которым иного слова, окромя как «гопник», подобрать совершенно невозможно. Внешний вид, походка, манеры и лексикон – соответствующие. Увидел – и сразу из глубин памяти это слово всплывает совершенно самопроизвольно. Только оно и никакие другие. Как ни стараешься. Я старался, у меня ничего не получилось. Встроенный словарь, а он у меня все-таки довольно обширный, заедает на одном месте – и все тут! Выдавать синонимы отказывается напрочь. Как только гуманоид с глаз долой, работа словаря возобновляется в полном объеме и без ограничений. Хотя, собственно, что это я? Это ведь соотечественники наши! А это – наша Родина, сынок! Может, концентрация высокая на квадратный метр в относительно замкнутом пространстве так действует?
В общем, назвал явление «эффектом Элиты». Будем наблюдать дальше при случае.
Вдоль косы дуло редко и круто не штормило вообще. Смерчей и дождей тоже не случилось. Все две недели было очень жарко – за 33 и даже за 35 градусов, хотя как-то один из дней неожиданно выдался непривычно прохладным – я даже поносил свою желтую теплую флиску F2 с капюшоном и карманом «кенгуру», как раз запасенную среди вещей для таких случаев. Но и это уже на следующий день прошло, «как с белых яблонь дым». Температура воды была все время достаточно дружелюбной, хотя периодически сильный ветер приносил откуда-то издалека холодную воду, и тогда она получалась как слоеный пирог: на поверхности – теплая, а глубже, примерно на полтора метра вниз, – холодная. Но за полдня и она перемешивалась и прогревалась полностью.
Первые единичные «светлячки» появились в воде лишь накануне нашего отъезда, так что «светящееся чудесным огнем море» мы по большому счету не застали. Но это и понятно, сие явление обычно обнаруживает себя ближе к концу августа.
В качестве необычных явлений в этом году выступили два, совершенно несвойственных для косы Долгая: появление гигантских бело-голубых медуз и стай дельфинов близ косы. И то, и другое мы наблюдали много лет назад на косе Тузла, когда кататься ездили в Веселовку. Сие путешествие я тогда же описывал, можно ознакомиться на сайте. Будущий, а ныне просто «навязший в зубах» чудо-мост в «Крым-наш» тогда мог пригрезиться только запойным алкоголикам и страстным поклонникам галлюциногенов, но с кончика Тузлы мне тогда было видно, что Крым-то действительно – вот он, совсем рядом, при хорошем зрении можно даже фигурки людей на украинском – на тот момент – берегу разглядеть. Что и было озвучено Миле вслух, как сейчас помню. Видно, работы по устройству моста встревожили и заставили мигрировать тамошних «коренных» обитателей, которые в поисках лучшей, тихой и спокойной доли пересекли Азовское море насквозь и наискосок. Т.е. список экологических катастроф в Азовском море растет. Эх, зря медузы с дельфинами сюда метнулись, ой, зря - неспокойно тут и своих бедствий хватает, а именно – коса еще уменьшилась. Море за прошедший год отхватило у суши с каждого берега косы еще метров как минимум по 30, если не все 50 (в общем, ну очень заметно), течение вдоль берега еще усилилось, и со стороны Таганрогского залива напротив «Серфприюта» море теперь начинается практически сразу (!!!) за грунтовой автодорогой. К «Элите» море подступило вплотную уже с двух сторон, и вполне вероятно такое развитие событий, когда осенние или весенние шторма года грядущего затопят ее как Атлантиду края Краснодарского. А потом настанет очередь и «Серфриюта». Я, конечно, не Нострадамус, но динамика из года в год скрывающейся под водой суши позволяет сделать именно такой прогноз. Так что места для палаток на косе теперь практически нет, перед «Элитой» вся площадь занята гигантской автостоянкой для граждан, в ней проживающих, и приезжающих – в основном, на пикник – «станишников».
«Кончик» косы ныне похож на полукрендель хвоста бродячей дворняжки с образованием небольшой лагуны за счет размыва «тела» косы. Полукрендель очень тонкий, через неделю после нашего приезда в нем образовался существенный промыв. Сход в воду там практически вертикальный, шагнул с ракушечника в воду – и дна не достать. Это я обнаружил, когда вырезался на кончик косы и пристал к берегу, чтобы отдохнуть и поправить снарягу. Жизнь полна неожиданностей…
Течение вдоль берега Азовского моря вполне ощутимо, ибо когда плывешь, сносит заметно в сторону, и выгребать против него трудно. Алгоритм течения, кстати, переменный – когда-то оно есть, а когда-то – нет. Когда включается, когда выключается – изучать было как-то недосуг.
Еще из новшеств: на кончике косы появился катерный пост МЧС, который дежурит, просто умора какая-то, до 18.00. А значит, после 18.00 бросаться в тамошние водовороты можно совершенно без помех со стороны «органов». И это правильно. Должны же служивые под заход солнца спокойно и абсолютно легально пропустить «по стопарю»! В конце-то концов! Предварительно из моря свои же собственные сети с пойманной в них к ужину закуской вынув, естественно. А то если сети из моря глубокой ночью вынимать, так это ж ни рожна не видать будет. «Совершенно ж понятно», – как сказал бы в этом случае безвинно убиенный и много претерпевший в миру Борис Немцов – человек, пока еще не пароход, но рыцарь рыночной демократии и шоковой терапии населения страны. Спасибо Михал Сергеичу и Борис Николаичу за наше счастливое … время! Их бы в бронзе каждого, рядом с Мининым и Пожарским… с утюгом и паяльником… «Да с шашкою в одною, с винтовкою в другою, с веселою улыбкой на усте»…
А Жириновскому, небось, теперь по ночам стыдно становится, что ныне покойного Немцова водой принародно в телестудии мочил да сочинским шулером обзывал… Эх, да слово (а тем более – вода) – не воробей.
Несколько раз прогулялся до края косы. Контингент там «отдыхает» тот еще – сплошь пузатые мужики с не менее пузатыми … не могу назвать их женщинами, только бабами. И дети у них соответствующие. Ну да, ну да… «От осинки не родятся апельсинки», – как приговаривал мой преподаватель по клинической психологии. И, кстати, как минимум половина «приютских» в этом году таких же габаритов. Не голодает наш люд, не голодает явно. Пенсии, пенсии… Да им вообще пенсии платить не надо, у них и без того благосостояние, судя по объему талии, бедер и всего прочего, на уровне, не досягаемом даже для Дерипаски с Абрамовичем. А заодно и зарплаты не платить. Как минимум несколько месяцев.
Пискуна практически не было, и его вихри враждебные над здешним чахлым полевым ковылем в этом году не носились, зато обычные комары, что не свойственно, ноги под столом на наших традиционных вечерне-ночных посиделках с жаровней на берегу объедали пару деньков жуть как. Но потом в один из дней и их как-то сдуло сильным ветром – и с тех пор кровопийцы так и не появлялись.
Две недели пребывания здесь прошли в этом году без особо ярких эпизодов – не тонул, не ломал, не был, не участвовал, и, как писали в свое время в анкете для выезда за рубеж при «союзе», а я таких анкет бездну перезаполнял, «в плену или интернирован не был». Только тихо и совершенно бесследно за 13 дней скользнули по пищеводу и канули в лету привезенные с собой 3 литра водки, 0.7 литра армянского коньяка, половина ящика красного сухого испанского вина сорта «Темпранильо» 2014 года (дюже я люблю его) и половина же ящика белого купажированного испанского же вина сортов «Шардоне» и «Шенен». (Его жалую не меньше – с рыбой или морепродуктами божественно идет, божественно. Я бы даже сказал, что сразу опосля откупоривания сего чудесного сосуда ангелы в душе человеческой слетаются. Исключительно на пир души, конечно же. А слетевшись, играют в ней на органе и поют что-то проникновенное и величественное, в духе Иоганна Себастьяна.) После «Темпранильо» тоже поют. Но что-нибудь отечественное. Митяева, например. Или Визбора. Хотя и не всегда, могут и Криса Ри, например, «The road to hell» или «Blue cafe». А почему так – не знаю. Потемки ведь – не только чужая душа, но и собственная. Хотя лично мне много света в ней особо и не требуется. Чувства глубокого удовлетворения мне на жизнь хватает, а препарировать его и разглядывать в окуляры большого и непреодолимого желания я не испытываю, ибо не умерло оно пока, да и я не патологоанатом.
«И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому что от Нее светло,
А потому что с Ней не надо света!»
И. Анненский, «Моя звезда»
А кроме того, астрологически Луна у меня на границе Скорпиона и Стрельца, а в Стрельце еще и Лилит, поэтому в душу мою лучше вообще не всматриваться без чрезвычайной на то нужды и при отсутствии должной подготовки, ибо ничего там хорошего нет и зрелище сие не для слабохарактерных. Медуза Горгона там. Но мы с ней сжились как-то и пользуем друг друга на слух и на ощупь, как давние любовники. На ощупь вполне сносно, да и жить-то как-то надо. Как говорит «народная фашистская поговорка», «свой своему поневоле брат». К тому же это квартиру можно новую купить, да и то может оказаться задачей невыполнимой, а душу – «сколько волка ни корми»… зайчиком он не будет. Вот я волк и есть, «морской волк» – «Волк Ларсен».
Так что обратно наш RAV 4 шел налегке, без «посуды», и тоже всю дорогу до нашего деревенского дому пел. Голосом Джо Коккера и Эрика Клептона, через штатные динамики.
Вернулись – а тут такая же жара, как и в Должанской. Что вообще-то не свойственно, ибо обычно из азовского пекла приезжаем мы в сырость и холодрыгу, переодеваясь в теплые вещи уже в машине, где-то вскоре после того, как миновали Елец. Экзотика, однако…
А Должанка... Что Должанка? Ну, съездили. Ну, покатались. В общем и целом, традиционный досуг русского виндсерфера – икра, водка, балалайка и медведи.
Вот, вроде бы и все с отчетом, братья-пацаки и сестры… Waidmanns Heil Вам! Катайте, жизнь это украшает. Или скрашивает. Как девятая симфония Дворжака… эфемерная и чарующая… Так же захватывающая, гипнотизирующая и так же исчезающая, как след за тобой на воде…
Ну, и в качестве окончания нашего литературного вечера и прощания – «Бригантина», Павел Коган, в полный рост. Соло! Жги, черноголовый!
«Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса…
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас…
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса…»
| Страница 1 | Страница 2 | Страница 3 | Страница 4 | Страница 5 | Страница 6 | Страница 7 |