Труа Валле – 2014. La Tania
| Страница 1 | Страница 2 | Страница 3 | Страница 4 |
Жизнь – это время. Сегодня жизнь есть, а завтра … Послезавтра снова есть, но уже не твоя. Поэтому жизнь измеряется часами… Песочными. Какие часы кому достались – лотерея, как повезет… Кому-то большие, важные и инкрустированные драгоценностями. Кому-то мелкие и невзрачные. Мне достались часы с предметами. Как на здании кукольного театра в Москве. На моих песочных часах – рапира, горные лыжи, сноуборд, виндсерфинг, кайт, акупунктурная игла… И еще ручка с тетрадью… А в тетради – слова. У меня стеллиум планет в Тельце: Солнце, Юпитер, Меркурий, – личность, добивающаяся уважения, власти и авторитета с помощью слов и ума. Потому и Велемир. Еще на моих часах есть знаки зодиака и планеты. Для меня они не украшения, а жизнь во всей ее широте и глубине.
А еще я слышу, как шуршат песчинки в часах. Не только слышу, я их вижу. И в своих, и в чужих…
Говорят, что время – это деньги. Ничего подобного, деньги и время – разные измерения. Когда-то они пересекаются, когда-то нет. Иногда создается иллюзия, что за большое количество денег можно купить часы, где есть много песчинок. В мире много иллюзий. Настолько много, что индуисты вообще весь материальный мир называют «майя» – иллюзия.
Иногда приходят ко мне люди со своими песочными часами, содержимое которых уже почти высыпалось вниз или падает с катастрофической быстротой. И получается вместе перевернуть эти часы или замедлить скорость падения неумолимого песка… Такая игра. Жизнь, смерть, мы вдвоем и песочные часы. Но не всегда. Получается так не всегда. Ибо нельзя выиграть все матчи и все сражения. Да еще у смерти. Здесь как в казино – крупье в черном плаще с капюшоном всегда в выигрыше. У меня еще асцендент в Скорпионе, поэтому смерть – «моя» тема. А упомянутый мной стеллиум – в пятом доме, поэтому – хобби, увлечения, любовь и игра есть значимые факторы в моей жизни. Моей заслуги здесь нет, я ж говорю – лотерея. Шучу, конечно, про лотерею. Хотя… человек есть забавная, на первый взгляд – случайная комбинация «выброшенных», как кости из игрального стаканчика, отцовско-материнских генов. Индусы же говорят – «карма». Астрологи – «программа». Православные – «Божий промысел». В общем, кто какой парадигмой пользуется, тот так и объясняет.
Поэтому, пока песчинки в часах сыпятся себе вниз, мы снова отправляемся вдыхать альпийский воздух Франции в Ла Танью, долину Куршевель. В чехле, в очередной раз, лежат мои уже старенькие «Соломоны» «Aero X» и отливающая серебром карвинговая доска «Silberfell».
1 февраля.
Странная вещь – перелет во Францию занимает 3,5 часа, но лично мной переносится почему-то гораздо тяжелее, чем более продолжительные по времени путешествия во Вьетнам или на Маврикий. Вот и на этот раз все идет по накатанному сценарию: прилетаем в аэропорт Шамберри, где после приземления нашему самолету не дают места для стоянки аж в течение 35 минут. Франция – это не Австрия, здесь с порядком не очень, а аэропорт в Шамберри еще дряннее, чем в наших Минводах, поэтому для меня ничего нового в «теплом» французском приеме нет. Как и в наличии головной боли с головокружением по прилету во Францию – каждый раз одна и та же история. Пара таблеток цитрамона как-то улучшает самочувствие, но не радикально.
По дороге замечаем, что снега по ущелью – даже по мере подъема в высокогорье – почти нет...
Покупаем у гида в автобусе скипассы со скидкой на 12 дней, и только на катание в регионе Куршевель. Потому что регион этот достаточно большой, причем настолько, что после предыдущих посещений Труа Валле у нас полно «белых пятен» – мест, где мы ни разу не были. Вот и отлично, будем исправлять ситуацию. Тем более, что Куршевель, как ни крути, самый комфортный для катания регион Труа Валле, и в плане трасс, и в плане погоды. Меньюир мне вообще не хочется посещать, у меня от него, после первого посещения «Трех Долин», остались не очень хорошие впечатления, а в Мерибеле я помню всего несколько трасс, которые мне хотелось бы посетить. Поэтому общим собранием решили, что не стоит ради этого брать скипасс на весь регион Труа Валле. Дополнительный фактор для такого решения – не известно, как Мила будет кататься, и будет ли кататься вообще. Поэтому далеко лучше не уезжать.
Я очень хорошо помню синюю лесную трассу Ла Таньи – широкую, быструю и живописную, она прекрасно мне подойдет для «домашнего» катания на доске – поднялся на кабине и «челночь», пока сил хватит, вверх-вниз.
Скипасс на 12 дней катания в Куршевеле со скидкой обошелся в 419 европейских рублей. Доезжаем до Брид-ле-Бена, и нас троих гиды пересаживают в микроавтобус, который и довозит до Ла Таньи и нашей резиденции «La Britania». Водитель немного попутался, но все закончилось хорошо. Разместились быстро и очень комфортно. Нас ждал отличный двухкомнатный номер: спальня, большая гостиная, кухня со всем необходимым, большие встроенные шкафы, антресоли, удобная ванная комната с настоящей ванной вместо обычной в таких случаях душевой кабины и огромный балкон с видом на склон с огромными заснеженными елями и трассу.
Еще видно детскую школу и подъемник для «чайников» и детей с русским названием «Troika». Мусор можно оставлять на первом этаже в специальной комнате, не выходя на улицу. Супермаркет «Sherpa» – в метре от входа в резиденцию: можно выходить в шлепанцах, из двери в дверь. До подъемника – 300 м вниз на лыжах; возвращаясь домой, доезжаешь почти до входа в апартаменты. Супер!
Можно сказать, что это – лучшее наше проживание на французских горнолыжных курортах и за вполне приемлемые деньги.
Ужинаем своей домашней едой и напитками из duty free. И спать, спать, спать…
2 февраля.
День отдыха. В этот раз мы следим за состоянием погоды с помощью программ-прогнозов «Snow forecast» и «Ski report». Первую из них в этом году во Франции же, в январе, опробовал Витя Куликов и рекомендовал для использования в качестве безошибочного прогноза. Так вот: выезжая из Москвы, мы уже знали прогноз по снегу – на следующий день после нашего приезда должен быть снегопад и выпадет 18 см свежего снега, а дальше – хорошая погода. Поэтому и покупали скипассы на 12 дней, а не на 13. Все так и случилось, действительно точный прогноз. Мы посетили «Шерпу», закупили продукты и напитки, прогулялись по магазинам, дошли до подъемника, изучили расположение ресторанов и их меню. Тихо падал крупными снежинками снег, лилось по бокалам тёмно-красное вино, струились песчинки в часах…
Я начал читать роман Маркуса Зузака «Книжный вор». Роман – бестселлер, и, действительно, с первых строк чувствуется, что произведение – хорошая литература с индивидуальным авторским стилем. Что не всегда совпадает. Жаждущие легкого чтива типа бульварных романов и детективов могут не беспокоиться, это чтение не для трусов и истериков. Содержание трогает душу, рождает очень много переживаний и размышлений. О чем роман? О родителях и детях, любви и дружбе, подлости и самоотверженности, войне и мире, ну и, конечно, о жизни и смерти. Я же говорил, что смерть – это «моя» тема. А Вы разве знаете что-то более значимое?
За wi-fi французы хотят отдельные деньги, да еще с каким-то дурацким подключением и на низкой скорости. Жлобы. Впрочем, я уже привык и к их жлобству, и к их чванству, и к их безответственности. Не возьмем мы их wi-fi, обойдемся «билайновским» интернетом. «Улучшайте дороги!» – как говорил Остап.
Продукты и вино здесь гораздо дешевле, чем в Тине. Бутылка хорошего вина стоит от 2,5 до 4 евро. Лично я предпочитаю вина провинции Лангедок, в «Sherpа» с ними полный порядок.
3 февраля.
Встреча с гидом на reception в 8.30 утра не состоялась. Не приехала она, несмотря на клятвенные обещания в автобусе. Как это нам знакомо.
Тепло. Температура на нижней станции +3. Снег тает, с крыш – капель…
Сегодня по плану – разминка и только на местных трассах. Втянуться в нагрузку лучше постепенно, тем более, что в этом сезоне мы на лыжах еще не стояли. А для Милы вообще ситуация неизвестная, ибо ее травмированная в сентябре нога до последнего времени чувствовала себя очень плохо. Настолько плохо, что она в Москве последний месяц ходила с трудом, а боль терзала ее и по ночам. Воспалительный процесс удалось купировать большими и продолжительными усилиями и прямо перед поездкой. Поэтому, выдержит ли нога – совершенно не известно. На каждом колене у нее теперь по серьезному брейсу – наколеннику шарнирно-металлической конструкции с 6 фиксирующими ремнями. Выходим из корпуса в 11.30, Мила себе берет скипасс на день. По результатам сегодняшнего дня будем определять стратегию дальнейшего поведения, нельзя исключать того, что в нынешней поездке это будет ее первый и последний день катания. Проходим турникет – и… мой скипасс не срабатывает. А Ирина Курылева, у которой такой же скипасс, купленный у гида в автобусе, проходит с Милой без проблем. Пробую еще раз. И еще. И еще… Результат одинаковый. Пропускная служба отправляет меня в кассу. Хорошо, что идти до нее 20 метров. Кассирша проверяет мою карточку и говорит, что она не активирована. Выхожу на улицу обдумать ситуацию. Все, что приходит мне в голову, – купить на сегодня скипасс, а вечером трезвонить гиду на предмет ее «косяков». Стою внизу, а Мила с Ирой наверху, за турникетом), переговариваемся друг с другом по рации.
Видя сложившуюся ситуацию, старший контролер спускается ко мне и выясняет проблему. Объясняю. Он кивает и решительно приглашает меня снова в кассу. «Сейчас разберемся», –говорит. Поговорил он с кассиршей, снова проверили карточку – не активирована, выясняют название туроператора, который продал скипасс. «Pac group», – отвечаю. Кассирша пытается связаться с их представителем на курорте. Не получается. Но, тем не менее, выдает мне бесплатный пропуск на сегодняшний день (только на сегодня) и указание связаться с гидом на предмет активации пропуска на последующие дни. Сердечно благодарю и кассиршу, и, главное, старшего контролера. Могли ведь и не заниматься со мной, дескать, не активирована и не активирована, не наши это проблемы. Забегая вперед, скажу, что гид мой купленный самостоятельно скипасс не оплатила бы, как она вечером категорично заявила. Начинаю лучше относиться к французам. А к гидам уже хуже и некуда вроде…
Но проблемы пока решены, и мы в полном составе поднимаемся в кабине подъемника «La Tania». Нас ждет синяя «Folyeres». Спускаемся по чудесному мягкому, отлично выглаженному склону вниз метров 100, и Милу «пробивают» рыдания. Что?!! Колено?!! Нет… Просто перенервничала от неизвестности. Уффф… Женщина. Что еще тут скажешь?
Чудесно катим дальше среди седых елей. Вот это удовольствие! Спускаемся и поднимаемся еще выше на подъемнике «Bouc Blanc», катимся вниз по «синей» «Arolles», которая ниже перейдет в нашу домашнюю «Folyeres».
Чудно, чудно… Девочки на сегодня заканчивают, размялись - и отлично. А я оставляю лыжи в хранилище, захожу домой для смены ботинок, беру доску и отправляюсь назад на подъемник. Горнолыжные ботинки снимаю с облегчением, левую стопу очень сильно придавило. Пока еще ни ноги, ни ботинки в этом сезоне не «обмялись» и не привыкли друг к другу. Поднимаюсь и делаю еще 3 стремительных спуска, пулей проносясь по трассе на одном дыхании. Вот теперь и мне достаточно на сегодня. Душ, обед, отдых.
Переговоры с гидом закончились вялыми извинениями, активацией скипасса, а на вопрос «почему ее не было на месте запланированной встречи с клиентами» она пробубнила, что у нее были проблемы с транспортом. Все, «караул устал»! Приеду в Москву, дойду до центрального офиса и устрою ей максимум из возможных неприятностей. Не стоит вот «будить во мне зверя», опасно это…
За бутылочкой «Fitou» под жареную свининку с салатом обмениваемся впечатлениями. Бутербродики с красной икоркой… Как-никак, открытие сезона, «понимаишь»!
Планируем завтрашний день.
Телевизор включен в стоимость проживания, поэтому смотрим по 2 российским каналам новости из дома – подготовку к олимпийским играм и прочее. Очередная трагедия – спятивший подросток с папаниным оружием и двое убитых в школе…
Заканчиваю читать «Книжного вора», я ведь быстро читаю… Да… Сильная вещь…
4 февраля.
Сегодня по плану катание в Куршевеле 1850. Мы с Ириной хотим погонять по красной «Loze», что вплотную примыкает к горнолыжному стадиону, где тренируются спортсмены. Я люблю эту трассу, она с перепадами, хорошим уклоном, для жесткого спортивного катания. Хотя из-за ширины и ухоженности подойдет и любому «чайнику». «Чайники», к слову, лезут тут исключительно по «черным» трассам с буграми и на фрирайдовое катание. Чу-ди-ки! Коровы на лыжах и то, я думаю, смотрелись бы элегантнее. Сначала надо как следует научиться кататься на гладких трассах – держать дугу, чередовать катание дугами разных радиусов, моментально произвольно перекантовываться и пр., а уж потом учиться кататься в более сложных условиях, если уж так хочется. Чу-ди-ки…
Мила параллельно нам скользит по «синей» «Anemones». «Делаем» свои трассы по 3 раза, затем поднимаемся в кабинах «Jardin alpin» над симпатичными разрисованными шале и ресторациями, где любил кутить большой любитель спорта, денег, политики и девочек бизнесмен Прохоров, спускаемся по «синей» «Biollay» к одноименному подъемнику, проходим эту трассу уже с самого верха и выкатываемся на cruaset «Courshevel 1850», мимо гламурных тусовок и стадами пасущихся «чайников».
Обратно возвращаемся, скатываясь под мост до кресельного подъемника «Plantrey», поднимаемся на нем и возвращаемся к себе в Ла Танью по «синей» «Arolles», которая переходит в «Folyeres». Ура, мы дома! Девочки идут домой, а я делаю еще тройку «галсов» на сноуборде. В ногах опосля разливается натруженная тяжесть, а одежда, включая термобелье, вдрызг мокрая. В общем, «добрый молодец он был, бабку ведьму подпоил, ратный подвиг совершил - дом спалил»…
5 февраля.
На сегодня прогноз обещает легкий снежок в середине дня и активный снегопад вечером. Должно выпасть около 18 см свежего снега. Вот и отлично – пусть подсыплет, ибо местами трассы стесаны до льда и камушков. Мы с Ирой решили поехать в Куршевель 1850, а там, на месте, сориентироваться по погоде; Мила устраивает день отдыха.
Поднимаемся с Ирой на «Bouc Blanc» и спускаемся по моей любимой красной «Loze». Висит тяжелая облачность, видимость не очень, спасает только оранжевый фильтр в очках. Ирине не хватает дыхания, а у меня, наоборот, появилась легкость в ногах, позволяющая «играть» поворотами разного радиуса на высокой скорости. Поднимаемся в кабине на «Chenus» – и по дороге нас застает начавшийся снег. Видимость стремительно ухудшается. Уходим к себе в La Tania и спускаемся вниз. Ирина идет домой, а я еще делаю пару спусков на лыжах и меняю лыжи на доску. Делаю еще 4 спуска. После третьего присаживаюсь на скамеечку, чтобы дать ногам отдохнуть. Во время четвертого спуска на трассе, которую обычно пролетаю сходу, останавливаюсь аж 3 раза и отдыхаю, держась за очередную снежную «пушку», чтобы мышцы «отошли». Вот теперь точно пора уходить. Вечером колени не гнутся, а вены набухли синими канатами. После «троксевазина» становится ощутимо лучше. Зачем мне все это? Ну, во-первых, «за удовольствия надо платить». А, во-вторых, без сомнения, «лучше, чем от водки и от простуд»…
А еще в процессе катания очень «достает» левый ботинок, тисками сдавливая ступню. Несколько раз за день, в кабинке, по дороге наверх просто полностью «вылезаю» из ботинка, чтобы ток крови восстановился. Раньше достаточно было сделать так только один раз за день, и проблемы снимались. Теперь это помогает только на короткое время – и «испанский сапог» вскоре возобновляется. Все! Приезжаю в Москву и займусь поиском новых ботинок. Говорят, новые материалы более адаптивны и дружелюбны к райдерам. Ирина, кстати, перед поездкой купила себе новые «Хеды». У нее нога, как и у меня, – не из простых, и приобретением она очень довольна.
6 февраля.
С утра разбудили звуки скребка, и потом к ним присоединился звук работающего ратрака. Закрыл окно и еще проспал часа два. Никак не могу привыкнуть к переходу на местное время. Разница 3 часа: когда во Франции 7 часов утра – в Москве уже 10.00; соответственно, когда здесь 11 вечера, то дома уже 2 часа ночи. С утра в окно «лепит» ослепительное солнце, день обещает быть знойным. О вчерашнем снегопаде напоминают заснеженные ели и метровые шапки снега на магазинчиках и кафе.
Встаю. Шаги даются с трудом. Все тело болит так, как будто меня вчера весь день допрашивали в гестапо. Больные колени отказываются ходить, пронзая острой болью при каждом шаге, и напоминают о вчерашней нагрузке. Сейчас, сейчас… Выпиваю стакан воды и приступаю к часовой гимнастике. Тело теряет «деревянность», теплеет и с каждым повторением начинает приобретать свойства размятого пластилина. Через 20 минут уже начинает чувствоваться легкость движений. Силовые упражнения чередуются с упражнениями на гибкость. Вот она – благодать!!! Окно открыто настежь – и морозный альпийский воздух под давлением поступает в кровь. Кровь стремительно врывается в каждую клеточку тела… Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь… девяносто один… сто… Следующее упражнение… Теперь контрастный душ! Максимально холодный, так что перехватывает дыхание… Теперь максимально горячий, так что все тело прогревается, как при высокой температуре… Кровь из вязкой становится окончательно текущей, подвижной, горячей… Я визуализирую ее как ярко-красный поток, стремительно несущийся по сосудам. Как горная речка. Еще ледяной, еще горячий… Класс!!! От побитости не остается и следа. Растираюсь, высушиваюсь и иду в «Шерпу». Вода, творог, сметана, багет, булочки с шоколадом, круассаны, сыр «comte» … Вижу свежую испанскую клубнику. Ай, какая красивая, отборная… Отлично, беру. Объявляется праздник!
Теперь собственно завтрак. И под занавес - рюмочка пятнадцатилетнего «Макаллана» под свежую клубничку. Ммм… Вещь!
Клубника, кстати, не чета турецкой – все как надо: вкус, запах, размер.
Сегодня у нас по плану – подняться на «Saulire» (2738 м) и прокатиться по длинным трассам «creux» и «lac creux». Это – программа минимум. Остальное зависит от состояния членов экипажа. С ночи Ирину прижала акклиматизация – головная боль, тошнота, нехватка дыхания… И это при том, что живем мы на высоте всего 1400 м. На сбитое дыхание она жаловалось мне еще вчера, во время катания. Милины ноги тоже могут «запроситься» домой, поэтому «будем посмотреть» в процессе. Выходить планируем в 12.15 – так, чтобы завтрак спокойно «уложился»; а Мила в кассе взяла скипасс на полдня, он вступает в действие с 12.30.
Выходим – и безоблачное небо начинает «затягивать». Спускаемся в Куршевель 1850. Поднимаемся на Verdons. С набором высоты начинает покруживаться голова и бросает в пот. Вот и меня акклиматизация «достала». Мила «дрейфит» перед Vizelle и остается кататься внизу, а мы вдвоем поднимаемся на Vizelle. Небо совсем затянуло, и стал плохо виден рельеф. «Crew», по которой мы идем, вся изрыта буграми. Не люблю я их, не люблю… Нет, идти, конечно, могу… но, во-первых, просто тривиально колени больно. А, во-вторых, этого уже больше чем достаточно. Бугры, рельефа не видно, дыхания не хватает… И мы по объездной «Lac crew», которая почему-то обозначена синим цветом, хотя, по факту, она даже не «зеленая», а просто плоский траверс, уезжаем отсюда на cruaset, где встречаемся с Милой. Напоследок «делаю» «красную» «Chenus». Снежок сегодня как-то плохо отратрачили, я люблю трассы пожёстче. Дома оказываемся в 16 часов.
Начал читать новую книгу – М. Ахмедова, «Дневник смертницы». Если я не ошибаюсь, книга – номинант на премию «Русский букер-2013». Ну, и все та же тема…
7 февраля.
По всей видимости, акклиматизация и адаптация благополучно завершились. Наступила первая ночь, когда я спал как убитый, даже сны снились – переход на местное время произошел. Не помешали даже гулянки в пабе под нами, которые каждую ночь до настоящего времени сопровождались нечленораздельными воплями сильно нетрезвых людей, явно лишившихся последнего рассудка. До этого, по моим представлениям, у Ла Таньи был имидж тихой деревушки, где имели обыкновение останавливаться солидные семейные пары с детьми. Все проходит… Похоже, прошло и это.
Упражнения во время гимнастики давались без боли, значит, опорно-двигательный аппарат к нагрузке привык.
Небо с утра пасмурное. С каждой минутой оно затягивается все более тяжелой облачностью. Небеса беременны и вот-вот готовы разрешиться… Первые же схватки заканчиваются робкими снежинками. Еще минут пять – и тяжелые хлопья косыми дискретными нитками притягивают небо к земле. Земля и небо, мадонна и младенец… И я – восхищенный свидетель…
В течение первого часа уже выпадает 10 см снега, в открытых кафе швабрами очищают столики и зонтики. Сколько же тогда выпадет за день?
Народ, тем не менее, едет по трассе непрерывно. Господи, зачем ты создал такое количество сумасшедших? Видимо, для собственного развлечения, не иначе… Удовольствия от такого катания – ноль, рельефа не видно совершенно, быстро не поедешь, а если поедешь, то риск травм, особенно на крутых склонах, возрастает в разы. Т.е. «вилка» такая: налево пойдешь – никуда не придешь, направо пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – ноги лишишься. Ход мысли таких людей мне понятен, он довольно примитивный: «раз «уплочено», надо кататься». Т.е. люди готовы поуродоваться, да еще и за собственные деньги – лучше так, чем смириться с потерей 30-40 евро. Приобщаемся и мы к наблюдению за «шоу Всевышнего», с рюмочкой коньяка и чашечкой ароматного дымящегося кофе, на балконе, под пледиком.
Снег шел целый день, а в 16 часов спустился еще и туман, видимость совсем превратилась в «молоко». Что ж, день отдыха – это всегда прекрасно! Особенно, когда есть свежий багет, сыр и бутылочка «Cote du Rhone» …
А вечером было открытие Олимпиады. Сама церемония мне не очень понравилась, а вот документальный фильм «Философия мягкого пути» и художественный «Легенда №17» после трансляции – да. Последний я, правда, уже видел, но пересмотрел с удовольствием. Я – патриот, таким родился и таким воспитан своим временем и страной. Сам прошел жесткий путь в спорте высших достижений. Мы тогда не просто выступали на соревнованиях – мы сражались и бились, не только удовлетворяя собственные амбиции, но и за честь и престиж своей страны. А стране нашей всегда необходимо было выживать, насчёт «враждебного окружения» и «врагов народа», как я сейчас понимаю, Иосиф Виссарионович не сильно преувеличивал. Так устроена человеческая натура – в каждом человеке живет воин, который добывает, покоряет и завоевывает, обеспечивая выживание себе и своим близким. Поэтому война за пространство, ресурсы и влияние не прекращается никогда – и на уровне индивидуумов, и на уровне государств. И, наверное, не прекратится. Так СССР проиграл геополитическую войну, а его граждане долгое время были обречены на вымирание и рабство. Похоже, что сейчас Россия пытается «встать с колен». И мне это нравится.
8 февраля.
С утра висит облачность. День «пересменки»: туристы, приехавшие на неделю, уезжают, и, соответственно, в течение дня ожидаются «новенькие». Вид из окна необычен – по трассе едет непривычно мало народа.
Под утро грохотали пушки – отстреливали лавины после вчерашнего снегопада. Потом долго «рычали» ратраки.
Мила сегодня «бастует» и кататься не идет. Мы идем вдвоем. Для начала выбираем для «подвига» «красную» “Dou du midi”, идущую под подъёмником «Plantrey”. Ирина быстро «сдаётся» – у нее болит колено, и она уходит.
Снег сегодня рыхловат, ибо его за вчерашний день выпало очень много, а температура плюсовая. Очень хорошо, что мало народа, иначе бугров бы нарыли. «Катит» неплохо, но я предпочёл бы пожёстче. Чередую в произвольной последовательности «красные» «Dou du midi”, “Petit dou”, “Loze”. Все три расположены вокруг горнолыжного стадиона и, соответственно, идентичны его рельефу и отвечают критериям спортивного катания, к которому я и тяготею. Но с привкусом анархизма: «то приблизится, мол, пятки оттопчу, то отстанет – постоит, мол, так хочу». Кто-то любит разнообразие и горнолыжный туризм, стараясь объехать как можно больше трасс. Я же обычно изучаю регион, а затем выбираю трассы, соответствующие моим предпочтениям, и «полирую» их. Могу, например, кататься целый день по 1-2 трассам. Спортивная привычка – часами закреплять один и тот же навык, скрупулёзно и методично доводя его до «ума».
Как же все-таки замечательно, что на склонах сегодня немного катающихся – «нарезаю» трассы по всей ширине с максимально возможной скоростью, и никто под лыжи не бросается. В три часа на Куршевель «садится» облако, плюс появляется неприятный ветер. Да и подустал я уже. Домой! А в Ла Танье снег на трассе более жёсткий… Может, еще на доске? Ладно, не стоит жадничать. И портить чудесный день.
А день был за-ме-ча-тель-ный!
Вечером снова идет снег… Что день грядущий нам готовит?
Закончил читать «Дневник смертницы». Неплохая литература, хотя, чтобы дочитать до конца, надо набраться терпения. В этом, наверное, и есть разница между неплохой литературой и хорошей. Хорошая читается «на одном дыхании». Но прочесть «Дневник», я думаю, стоит. Хотя бы, чтобы лучше понимать реальность. Теперь остается дочитать З. Бжезинского «Великая шахматная доска» и «Географ глобус пропил» – после фильма у меня возникло желание прочесть исходное произведение, ибо, как правило, книга всегда лучше экранизации.
Есть у меня обыкновение читать несколько книг одновременно.
9 февраля.
С утра снова гремели пушки. Снег шел весь вечер, всю ночь, и первое, что я увидел, когда утром раскрыл шторы на окнах, были хаотично падающие крупные снежинки… Пока я делал гимнастику, в природе за окном шла «гражданская метеорологическая война»: то облачность поднималась, и я, лежа на полу, видел большие лоскуты чистого голубого неба, то воздух густел, опускался и превращался в молочный кисель, состоящий из тумана и плотно падающего снега, то где-то наверху образовывалась прореха, в которую пыталось протиснуться не до конца проснувшееся солнце…
К часу произошло окончательное и бесповоротное поражение «темных сил», и светило захватило всю территорию Ла Таньи, отражалось от ослепительно белого снега, окон шале, плавно плывущих кабин подъемников, очков и шлемов лыжников и сноубордистов… Градусник внизу показывал +9. В общем, настоящее воскресенье. Грех было упустить такой день, проесть его, пропить и прогулять, и мы отправились на склон. Ехать далеко не имело смысла, уже и времени много, да и за «сто верст» бугры «собирать» совершенно не хотелось.
Сегодня воскресенье, значит, отдыхающих французов на склоне полно, вчера приехавшие туристы тоже «рвутся» на склон. Снегопад закончился только что, значит, неубранного снега в прямом смысле «завались», и плохо катающиеся лыжники, особенно – сноубордисты (а таких «удальцов» процентов 80 от общего числа людей на склоне), обязательно превратят его в бугры, ибо едут не на кантах, а соскальзыванием.
Нарыли их и на нашей «Folyeres». Я выбрал на сегодня катание на сноуборде. Доска моя, конечно, не «заточена» под такое покрытие. Да и ноги тоже… Вот поэтому я и люблю Тинь с его жесткими трассами, высоко там, и снег никогда не «отпускает», а ратраки «полируют» трассы идеально. Но делать нечего. Как говорил один шут: «… на сцене стоял криво поставленный трон, на нем сидел криво посаженный царь. Он плюнул и запел так. Что ему, больше всех надо, что ли?»
Пришлось не летать по склону, а скрупулезно обрабатывать ногами бугры. Нет, я могу, конечно, это делать технично и очень даже хорошо. Просто не люблю, ноги устают значительно быстрее, а ощущения в травмированных коленях во время и, особенно, после катания похожи на ощущения от последствий добротных размашистых ударов молотком по ним. Зато теперь есть повод технически проработать повороты в могульной технике, в качестве стимула – за ошибкой моментально последует «наказание». Пару раз я и «приложился» – на первом и на завершающем спуске, взмывая с бугра, который не заметил в тени или не успел обработать, полиомиелитной вороной, пожелавшей принять участие в соревнованиях по «Big air». После следовал «Fly to the sky», «но не вверх, а вниз». Во второй раз я грохнулся об склон совсем нехорошо, со звуком, который способен издать мешок весом 95 кг с доской и в шлеме. Я упал так, что у меня затрещали кости. Со мной такого не случалось лет уже, наверное, десять… Вообще, выставлять руки при падении нельзя – риск перелома очень велик, но вариантов особо не случилось: если бы не подставил плечо, то треснулся бы башкой, и даже шлем меня особо не выручил бы. Я предпочел плечо, и мало мне не показалось. Сустав хрустнул, но выдержал, и вывих не случился, досталось также и локтю. Шейный отдел позвоночника тоже затрещал, вжимаемый в склон внушительной перегрузкой… Я полежал немного… звездочки перед глазами потихонечку стали гаснуть… Потом и боль в руке стала растворяться. И подумалось мне, что если бы не постоянные мышечно-суставные тренировки, ежедневные 100 отжиманий и прочее, поехал бы я вниз после этого «пируэта» не на своих двоих, а на «волокуше» французской спасательной службы… И вероятно, что не в «травму», если задуматься о звуке в шее…
«…И меня в санях галопом повлекут по снегу утром. Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони, хоть немного, но продлите путь к последнему приюту» …
Но Раху у меня в восьмом доме, так что мне без этого никак. «Что русскому хорошо, то немцу – смерть» – именно об этом. А посему – в этом плане на меня ориентироваться не стоит. «Колея эта – только моя, выбирайтесь своей колеей» …
Чудесный денек отметили цыпленком табака, французскими пирогами и бутылочкой «Minervous» 2009 года. Усугубили «Cahors» 2010. И, как кричал один мой приятель, вылетая ночью из парной бани «по-черному» и прыгая в темную воду Иваньковского водохранилища, от которой по утрам стыли зубы: «Никогда мне не было так хорошо!!!» …
Вечером смотрим по выбранным каналам олимпийские игры. Вообще, страна-организатор обычно выигрывает все подряд дисциплины, исключения – крайне редки, и побеждает в общем зачете. Ибо ее спортсмены знают досконально все «местные» особенности и тренируются в этих условиях как минимум 2-4 года, чего на чуть-чуть не хватает всем остальным. Тут же, по телевизору, как говорил Швондер, «…просто позор какой-то» …
Никогда такого не было при «Союзе», никогда. Каждый член сборной по любому виду спорта был ходячей «легендой», а выиграть первенство СССР почти автоматически означало выиграть чемпионат Мира или Олимпийские игры. Кроме футболистов, конечно. Студенты ГЦОЛИФК в мое время говаривали: «Было у отца три сына, двое умных, а третий – футболист» …
Эх, молодежь… «Богатыри, не вы…». Это я нынешним «сборникам».
И здесь Россия пока явно «не встает с колен» …
10 февраля.
И снился мне всю ночь сон «покоцанного сноубордиста» … Снилось, как мы с красноармейцем Суховым сражаемся с гвардейцами кардинала в предместьях Парижа. Он в обмотках и с трехлинейкой, а я в плаще мушкетёра и с рапирой. Перебили всех и прощаемся, ему – в Каракумы, а мне – в старинный замок, предаваться чувственным удовольствиям. «Так как насчёт Чубайса?» – спрашивает Сухов. А я ему: «Да пёс ним, без своей приватизации он никто». «Тоже верно…» – усмехается в усы Сухов, и расходимся. Он – по пустыне мотаться, а я – до замка, в бассейне отмокать.
Приглушенный свет, свечи, ароматические палочки дымят, восточная музыка… пузырьки воды кожу поглаживают… посреди джакузи столик плавает с бургундским и фруктами. На заднем плане – Миледи, Кэти, Констанция Бонасье и графиня де Монсоро в топах и блестящих шальварах танец живота танцуют… И я в воде, у бортика, с бокальчиком. Тут графиня томно и многозначительно дверку в комнату открывает, глазами постреливая, – пойдем, мол. Ну, я бутылочку прихватываю – и за ней. А оставшиеся «товарищи женщины» меня за руки хватать: «Как же так? А мы когда?». Я им: «Спокойно, барышни, комиссарского тела на всех хватит!» – и ходу. А в будуаре графиня уже топлесс, томится под балдахином, сидя на коленках. Слюну подобрал и лечу к ней на крыльях.
А то засада оказалась, и Абдулла в защитном френче, сзади: «Вах, дорогой, забыл, что сегодня двадцать девятый лунный день?» – и как звезданет меня маузером по голове… Очнулся я в пыточной комнате, на дыбе; а вокруг Малюта Скуратов с бейсбольной битой ходит и меня ею методично «окучивает», Лаврентий Палыч на левую ногу «испанский сапог» прилаживает – глаза в пенсне добрые-добрые; а на лавке Иосиф Виссарионович, Иван Грозный и Терминатор-2 – весь из себя серебристо-металлический – сидят и «калякают о делах своих скорбных». Тут Терминатор вскакивает, как Промокашка из «Места встречи», и давай орать, «доколь, мол, еще церемониться с французским шпионом будем», и своим метровым металлическим пальцем как проткнет мне плечо …
Тут я и проснулся от боли в отшибленной давеча руке. Не сон, а прямо Пелевин какой-то…
С утра небо пасмурное, заложенное, мрачное. Похолодало. После постоянно плюсовой температуры внизу -5 ощущается непривычно резко. Планируем поехать в Courchevel-Moriond 1650. В 12.00 выходим. После подъема на «креслах» Dou des lanches на нас обрушиваются сильные порывы ветра со снегом. Иногда видимость пропадает совсем и приходится полностью останавливаться. В этот момент теряются визуальные ориентиры верх-низ и можно упасть просто стоя на ровном месте. Наверху температура: -12 с ветром. «Такой хоккей нам не нужен»! И мы быстро поворачиваем назад. По дороге я понимаю, что и отбитая накануне рука моя просится домой, и ноги плохо контролируют лыжи – не хватает необходимых сил придавить кант или быстро перекантоваться. Поэтому иду вниз «медленно и печально». Девочки остаются выпить глинтвейна на промежуточной станции, а я в избранном стиле спускаюсь до низа и плюхаюсь на скамеечку. А небо неожиданно «поднялось» и разъяснилось. «Проверяю» себя – хочу ли я кататься; «не-не-не-не», – отвечает организм. Значит – домой и отдыхать. Лежа на диванчике – это такое чудесное времяпрепровождение, доложу я Вам…
Два с половиной часа сна принципиально улучшают самочувствие. Далее – изысканный обед плюс «Medoc» от Chateau Moulin Bel Air 2009 года. За окном крупными куполами в свете прожекторов десантируются снежные хлопья… Олимпиада, ридер, плед, диван… Покой, нега, благодать…
11 февраля.
Под утро опять немного постреляли из пушек. Самую малость. И так не хотелось прерывать сладостное томление тела – уставшего и цепляющегося всеми своими частями за возможность побыть в тишине, покое и обездвиженной безмятежности… Путем неспешных и плодотворных переговоров между «либидо» и «мортидо» удалось достичь консенсуса между обозначенными сторонами. В результате подъем пришлось отодвинуть на сорок минут, а гимнастику провести по сокращенной программе. За это время за окном «темные» и «светлые силы» в процессе ожесточенных споров тоже пытались договориться. В течение пары часов небо переходило «из рук в руки»: то Ла Танью накрывало плотное, как тридцатипроцентная сметана, облако, то с совершенно голубого неба все сущее ослеплял и испепелял ярко-желтый диск. Победа осталась за «светлыми», но не безоговорочная. «Темные» отошли на безопасное для себя расстояние и были готовы при любой подвернувшейся возможности перейти к реваншу, выжидательно «затаясь» в низинах и «ухватившись» за избранные высоты.
В воздухе господствовали морозец и ветерок. Мы с Ириной, используя подвернувшуюся возможность, вернулись к планам посетить Courchevel 1650.
Поднимаемся в Courchevel 1850, далее вверх на Jardin alpin и Pralong. Далее, согласно карте, пытаемся по «синей» Pralong объехать высокогорный аэродром справа. Тщетно ищем нужный поворот, но не находим. Абсолютно «по наитию» проезжаем аэропорт с самолетом на взлетной полосе и поворачиваем туда, где по карте тупик.
И неожиданно попадаем на нужную нам «синюю» Prameruel, ведущую в нужный нам регион. Это – явный картографический «косяк». «Если на клетке со слоном написано «тигр» – не верь глазам своим». Поднимаемся на Rog Mugnier и спускаемся по одноименной красной трассе донизу. Так себе трасса, кривоватая, особого удовольствия не доставила. Снова поднимаемся и спускаемся по «синей» Grand Bosses и повторяем ее пару раз.
Отличное отдыхательное и ненапряжное катание. Сам регион очень живописен, подъемники и трассы проходят между скальных пород и внушительных елей. Глаз радуется, а яркое солнце добавляет колорита и настроения. Поднимаемся на кресельном Signal. Очень хороша оказалась «красная» Chapelets – быстрая, широкая, разнообразная.
Сегодня мороз, и снежное покрытие меня радует – трассы достаточно жесткие, а снег очень сыпучий; даже если попадаются бугры, они не мешают и не бьют в ноги. Другая «красная» – Rochers – в первой своей части достаточно бестолковая и узкая, интересен только ее завершающий отрезок перед подъемником Chapelets. «Красная» Tetras узкая, совершенно ничем не привлекательная, и является альтернативным участком части Chapelets, с нее начинаясь, в нее же и вливаясь. Далее спускаемся по «синей» Arondas, которая переходит в Indiens, идущую в самый низ, на площадь Courchevel-Moriond. Обе трассы придутся по вкусу малоопытным райдерам и детям. Indiens украшена рисунками с изображениями индейцев, на ней же располагается небольшой парк с вигвамами и прочей утварью индейского стойбища. Низ Courchevel-1650, с многочисленными разнообразными бугелями и трассами с небольшим уклоном, идеально подойдет для детей и начинающих. В целом это касается всего региона – здесь хорошо обучаться или просто отдыхать. Серьезного катания здесь нет. Для возвращения к себе поднимаемся на гондоле Arondaz и спускаемся по «зеленой» Petite Bosse с приличным отрицательным уклоном – вверх надо толкаться палками – к креслам Graveles, возвращающим в Courchevel-1850. Еще 15 минут – и мы дома. Стопы в ботинках у меня сегодня прилично замерзли – день выдался солнечный, но прохладный. Впечатления от путешествия самые замечательные, день прожит не зря.
Да, еще один картографический французский «косяк»: у начала трассы Indiens висит указатель – на «синюю» трассу Marquis. Полная ерунда, они нигде не пересекаются!
Мила сегодня путешествовала по окрестностям на автобусе. В результате все сильно проголодались и «слились в полном экстазе» за пиршеством и возлиянием – «не вести ж бесед тверезыми».
12 февраля.
К 11.30 на небе ослепительное солнце и ни облачка. Вот это подарок, вот это денек!!! Морозец ощущается, но под пронзительным солнцем с крыш бриллиантовой россыпью устремляется к земле капель… Вот и альпийская весна начинается. Дожидаюсь девочек на скамейке и, сняв шлем, подставляю лицо горному солнцу. Многократно отраженное снегом светило просто свирепствует, еще немного – и у меня на голове, как на Камчатских камнях, можно будет яичницу при желании зажарить. Девочки отправляются «отдыхать» в Courchevel-Moriond, а у меня, по плану, гора Roc Merlet 2734 м и Dent Burgin 2739 м. Разминаюсь в Куршевеле 1850 «красненькой» Chenus, затем последовательно поднимаюсь на Verdons и Vizelle.
Спускаюсь «красной» Park City. Хорошая трасса, длинная, приличной крутизны, средней ширины, бугры есть, но не критичные, покрытие жесткое, без льда. Поднимаюсь на Chanrossa. Моя цель – «красная» Jean Pachoud. Я ее помню по первому путешествию в Труа Валле – она гораздо была интереснее, чем «черная» Chanrossa, по которой я тоже ходил. Но сначала разминаюсь тоже «красной» Roc Merlet по другую сторону хребта. Так себе, ничего особенного, но горы вокруг замечательные. Поднимаюсь и «делаю» Jean Pachoud. Вот это другое дело – широко, длинно, круто, быстро! Вещь!!! Не могу отказать себе в удовольствии повторить ее, и во второй раз «пролетаю» ее, уже не останавливаясь. Теперь поднимаюсь на Marmottes, чтобы пройти одноименной «красной». Дохожу до развилки с Park City, а дальше начинаются громадные бугры. Хорошо, что они мягкие, просто из сыпучего снега, но ногами приходится работать очень прилично. Соответственно, часто останавливаться и отдыхать. Один раз все-таки наступил на собственную лыжу и меня «разнесло». Обошлось без падения. И хорошо, ибо там довольно круто, и «пропахал» бы я вниз довольно большое расстояние. А уж лезть за «отстрелянной» лыжей вверх по крутому бугристому склону – то еще удовольствие. Спускаюсь до низа и снова поднимаюсь на том же подъемнике. Не понравилась мне Marmottes, не мой стиль. Вот теперь я готов к Combe Saulire. Я ее тоже помню. Сначала идет достаточно крутой «лобешник», потом трасса постепенно выполаживается. Трасса длинная, широкая, но с односторонним уклоном – «криворылая» и плохо ухоженная. Не нравится мне. В целом, качество подготовки здешних трасс значительно уступает Тиньскому.
Возвращаюсь в Куршевель 1850, где и гоняю с перерывами по Lose. Вот она мне никогда не надоедает! Лучшая трасса в этом регионе на мой вкус! Периодически сидя на скамеечке, подставляю лицо альпийскому солнцу и блаженствую…
В очередной спуск замечаю, что солнце опустилось за верхушки гор. Сейчас быстро начнет холодать, да и рельеф без подсветки даже в оранжевом фильтре очков как-то «не очень». Домой! Супер-агрессивным слаломом, со снежным шлейфом из-под каждого поворота мчусь вниз, распугивая ползающих «чайников», которые ошарашенно смотрят мне вслед: «Что это было???».
А девочки тоже чудесно покатались и вернулись супер-довольные. В том регионе да в такой солнечный денек по-другому быть и не может…
13 февраля.
Это утро из тех, которые «добрыми не бывают». Как будто и не было вчерашнего дня. Ночью, судя по 15 сантиметровому слою на столиках кафе, шел снег. Сегодня все начинается с беспросветной облачности и быстро заканчивается взаимопереходящими друг в друга дождем и снегом. Но, как говорится, «у нас с собой было». Рюмочка «Macallan» – и приятная теплота разливается по крови… Уютный диванчик напротив окна, пледик… И можно поочередно наблюдать за действительностью за окном и событиями, происходящими на Олимпийских играх… «Бегают, прыгают, поднимают тяжести! Молодцы!»
А еще можно выспаться… А потом сходить за сувенирами…
Что-то в зимнем дожде есть болезненное, страдальческое... И депрессивное. Как будто неизлечимая внутренняя болезнь неумолимо подтачивает витальные силы зимы изнутри, и ее дальнейшая жизнь уже предрешена. И беспомощное. Ибо ни один врач не в состоянии повлиять на этот трагический и неизбежный грядущий исход… Да и врача-то никакого нет, что делает ситуацию еще более безнадежной…
Не всякий дождь есть плач. А этот именно такой.
Я все это очень хорошо чувствую, замечаю и придаю соответствующие смыслы, ибо вторая половина маниакально-депрессивного радикала у меня довольно большая. Да и первая немаленькая… Просто я стараюсь не давать им «разгуляться» – научился вовремя «тормозить». А то, ежели «разогнаться», могу сутками в эйфории увлекаться чем бы то ни было, или – в противофазе – безразлично лежать, отвернувшись к стене. В детстве я вообще был довольно слезлив и замкнут. До глубокой депрессии не доползал, но по краю ходить приходилось. Потом научился «балансировать», поняв «кто я есть» и что надо с собой делать. «Познай самого себя», – как вещал и завещал дельфийский оракул… От себя добавлю, что знать – мало, знание помогает только в качестве руководства к действию, знание без действия лишено всякого смысла, а люди, которые знают, но ничего не делают, встречаются на каждом шагу. Их знание в них не интегрировано, все по отдельности: они – сами по себе, их знание – само по себе, взаимодействие с собой – само по себе, с окружающей средой – опять-таки, само по себе. Поэтому сначала следует познать – кто ты, каковы твои возможности и ограничения, что тебя развивает, а что уничтожает, а потом найти и освоить реальные рычаги управления своим телом, своим разумом и своими чувствами.
Это как пловцу посреди океана обрести карту, компас, лодку, весла и парус. Не факт, что выплывешь, куда хочешь, и выплывешь ли вообще, ибо «человек ничтожен и слаб против воли богов», как говорили античные греки, но со средствами управления твоя беспомощность существенно уменьшается.
А за окном мокрые люди под дождем активно катаются по трассе. Стена дождя то плотнеет, то редеет. Я смотрю из кресла на балконе, завернутый в плед, с чашечкой кофе с коньяком и наблюдаю, как со шлемов и курток остановившихся лыжников льются ручьи. У них «уплочено» и им нужно выкатать абонемент. Так ли это? Если «нет», то что же это на самом деле? Боязнь остаться в покое наедине с собой, ибо избыточная деятельность чаще всего есть проявление тревожности.
Тревожным людям страшно и невыносимо остаться наедине со своими мыслями, деятельность является для них способом отвлечения. Закончив одно дело, они немедленно принимаются за другое. Кстати, это не помогает. Тревожность есть состояние психики, обусловленное установкой восприятия окружающей среды как враждебной, а повод для тревоги в таком контексте всегда найдется: исчезнет один – появятся сто других. Экзистенциальная тревога есть неизбежное порождение живого мыслящего организма. Что делать, человек несовершенен, но может к совершенству стремиться. И тогда следует искать рациональные способы и осваивать навыки управления, коррекции и преодоления экзистенциальной тревоги.
Возвращаюсь к своим вопросам… Чем еще может это быть? Жадностью? Способом почувствовать себя сильным? Групповым инстинктом? Неумением более рационально распорядиться жизненными силами? Неумением корректировать свои планы? Чем-то другим? А может, это я что-то неправильно оцениваю, это со мной что-то не так, и давно пора бежать и делать то же, что и они?
Уже через три дня я снова начну профессионально искать ответы на подобные вопросы, помогая разобраться другим и удовлетворяя собственное любопытство по рабочим дням с 10.30 до 22.00. А пока я в отпуске.
Плющенко снялся с личных выступлений. Некрасивая история…
14 февраля.
Снег шел всю ночь. Пушки грохотали вплоть до открытия подъемников, а рев ратраков за окном будил ассоциации о сражении под Прохоровкой. Снегопад, переходящий в дождь, продолжался до часа и затих. Я решил воспользоваться этим и, «сделав» пару домашних трасс, попрощаться с горами. Влажность была высокая, дышалось тяжело и приходилось передвигаться «короткими перебежками». Скользилось хорошо. Бугров «набили», но терпимых. А вот ноги, несмотря на вчерашний день отдыха, слушались плохо. Но на третьем спуске размялись и они. Облака приподнимались… Мощные суровые ели были, как всегда, погружены в себя. Четвертый спуск, завершающий. Прощай, Ла Танья…
15 февраля.
День отъезда. Наш микроавтобус спускается узким серпантином ущелья, по склонам которого могучие вековые ели и сосны перемежаются с лиственными перелесками и небольшими альпийскими городками. Навстречу нам устремляется поток машин с лыжами и сноубордами на крышах. Сегодня в горах будет неплохой день катания, солнечный. А мы – на пути домой. «Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце прощай» … Но я, наверное, впервые уезжаю с легким сердцем и без сожаления… Не хочется обратно, не хочется в культовый Куршевель, не хочется кататься… С Маврикия, чуть более месяца назад, я улетал совершенно с другими чувствами.
Дурацкий аэропорт в Шамберри. Часовая очередь на регистрацию. Часовое ожидание паспортного контроля. Часовое ожидание посадки в самолет. Душно, жарко, все это время на ногах, ибо присесть некуда.
Ну, и если в итоге Вы меня спросите: «Ну… и что Ла Танья? Что Куршевель? Что Три Долины, в конце концов???» – я отвечу: «Вася! Конечно, Вася!!!»… В смысле: «Тинь! Конечно, Тинь!!!»
Хотя, разумеется, «каждому овощу – свой фрукт»… Лично мне – пока так!
Мои впечатления от Труа Валле, после того, как мне удалось пожить во всех трех регионах Трех Долин, последовательно: Меньюире, Мерибеле, Куршевеле, – таковы: лучше всего жилось и каталось в Мерибеле, это была самая замечательная поездка.
Мерибель – большой, разнообразный регион, насыщенный в плане катания. Хорошие «домашние» трассы. Срединное положение делает его наиболее удобным и для путешествий в Меньюир и Куршевель. Из одного крайнего региона в другой крайний ехать все-таки довольно долго и проблематично. Поэтому гигантская территория Трех Долин является одновременно и «плюсом», и «минусом». Хотя, конечно, больше – не меньше.
Самые негативные впечатления остались от Меньюира – ни катание, ни проживание там мне не «пришлось». Валь Торанс, расположенный над Меньюиром, имеет смысл посещать только в хорошую погоду, тут как повезет.
Куршевель достаточно ограничен в плане выбора трасс, мне в нем стало откровенно скучно. Здесь хорошо кататься и отдыхать начинающим, лыжникам из самой старшей возрастной группы и родителям с маленькими детьми.
Конечно, погодные условия во всех случаях повлияли на мои впечатления.
Еще из последнего: проживание в номерах резиденции «Британия» в Ла Танье, с окнами, выходящими на склон, не очень комфортно в плане тишины, ибо в пабе на первом этаже «гуляет» часов до 2 ночи, а потом шатается и орет непотребными голосами до утра международный сброд. И кто сказал, что Ла Танья – тихое место?
Для себя, на настоящий момент, полагаю, что мой «роман» с Труа Валле завершен. Или, по крайней мере, нам надо отдохнуть друг от друга, возможно со временем что-то изменится…
Adieu, les Trois Vallées...
| Страница 1 | Страница 2 | Страница 3 | Страница 4 |