.... |
Я вышел ростом и лицом –
Спасибо матери с отцом.
С людьми в ладу – не понукал, не помыкал
Спины не гнул – прямым ходил,
И в ус не дул, и жил, как жил,
И голове своей руками помогал…
В.С.Высоцкий, «Кругом пятьсот»
Вместо автобиографии
Я родился в СССР. Нет больше такой страны. Страна и общество, которые меня воспитывали, – умерли. Это как пережить смерть родителей. Но я их люблю, благодарю и помню. Так что в неком социальном контексте - чувствую себя одним из последних могикан. «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет». (Б.Гребенщиков.)
Я родился в Москве. Дата моего рождения – 28 апреля 1964 года. Я – русский и чувствую это чрезвычайно остро. Это очень ясное и отчетливое понимание земли и народа, единых во времени и пространстве, в трудах и славе, испытаниях и преодолениях, величии и уникальности, воплощенных в богатыре Добрыне, Петре 1, Александре Невском, Михаиле Кутузове, Сергее Есенине, Михаиле Ломоносове. Я чувствую кровные узы с ними и горжусь этим родством. Окончил обыкновенную московскую школу. Один из главных этапов жизни, формировавших меня, – занятия фехтованием с 10 лет. Тяжелый физический, но творческий труд приучил меня к порядку, терпению, настойчивости, эстетичности и артистизму. Быть спортсменом – это, прежде всего, быть победителем, а быть фехтовальщиком – это победить или умереть, хотя бы и символически. Это умение пережить ранение и выжить. Выжить, чтобы снова сражаться. Одна из моих личностных черт – это делать хорошо, основательно, профессионально то, за что берешься, или не делать этого вообще. Я был хорошим спортсменом, постепенно становясь одним из лучших, гордо нося олимпийку с гербом и надписью «СССР». А быть хорошим спортсменом – это еще много знать про биохимию и физиологию, биомеханику и спортивную медицину. Ведь все надо делать основательно, как следует! И вот я уже студент Государственного Центрального ордена Ленина института физической культуры.
Но…без следующего этапа все было бы не так интересно. Забегая вперед, могу сказать, что я благодарен всем травматичным событиям в своей жизни, без них моя жизнь была бы менее глубокой, яркой, насыщенной, содержательной, именно они позволили проявиться всему лучшему, что во мне было, и приобрести то, чего не было.
Так вот, при подготовке к очередному чемпионату Мира в ранге фаворита, одного из претендентов на золотую медаль, во время соревнований на первенство СССР, в одном из боев при нанесении противнику очередного укола – страшная, непереносимая боль в колене, не дающая возможности наступить на ногу. А дальше – госпитализация, операция, быстрое восстановление к чемпионату Мира, повторная травма, повторная операция, надежды. Я не мог себя представить кем-то другим, не спортсменом. Рядом с больничной койкой стояла рапира, в больничном парке я бегал кроссы на одной ноге, опираясь на 2 костыля, – вторая была в гипсе. Но искусственная лавсановая связка отторглась, далее были множественные операции. И я прожил в больнице 3 года. В ней я встретил 3 Новых года, 3 дня рождения. Дальше умер мой тренер и все надежды на карьеру. Вопрос уже стоял – смогу ли я передвигаться не хромая, и я учился ходить и не быть инвалидом. Но нет худа без добра: в военном билете появилась отметка о негодности к строевой службе. К тому же – в больнице я встретил главную любовь своей жизни, немало приложившую к тому, чтобы я стал другим человеком. («За великим мужчиной стоит великая женщина» – китайская пословица.)
Итак, через 3 года отчаяний, надежд, борьбы, разочарований я вышел в гражданскую жизнь оканчивать институт. Меня приютил на некоторое время родной клуб и профессия тренера. ( В процессе дальнейшей жизни кем мне только ни приходилось периодически работать – почтальоном, грузчиком, учителем, инструктором, каменщиком.) Мне нравилось делиться мастерством, которое я приобрел, но… Меня как магнит, влекли загадки иглорефлексотерапии, покрытые ореолом мистики и тайны. И я пошел учиться. Чем дальше я шел, тем глубже становился процесс. Рефлексотерапия, неврология, мануальная медицина, гомеопатия, религия, философия, психотерапия. Обучение параллельно с преподаванием познанного и испробованного на себе.
Постепенно с помощью нагрузок, желания и поставленной цели, я научил свою травмированную, плохо ходящую, сгибающуюся в колене только не более чем на 90 градусов ногу пробегать 10 км за раз. А еще виртуозно кататься на горных лыжах, а затем и на сноуборде, водных лыжах, виндсерфинге. А еще голодать и купаться в проруби, использовать в личной практике йогу, цигун, знания по биоэнергетике и астрологии.
Но самое главное – завершив работу в профессиональном спорте, мне пришлось измениться характерологически.
Из глубокого интроверта, которому было чрезвычайно трудно общаться с людьми (вплоть до ступора, который меня охватывал, когда надо было спросить что-то вроде «как пройти в библиотеку?»), мне пришлось стать экстравертом, умеющим живо и прекрасно общаться, великолепным лектором, хорошим педагогом, интересным собеседником.
Выйдя из больницы, я ощутил, что, кроме потерь у меня мало что есть, кроме самого себя. Я потерял цель в жизни, я потерял работу, которую делал очень хорошо, я потерял людей, которые обо мне заботились, – они умерли. Выходить из больницы было страшно – я понятия не имел, как я буду жить: ведь я абсолютно не готов и не приспособлен к этой жизни. Мой досуг, время, распорядок, питание – все это раньше «лежало» на других людях. Этим занимались соответствующие организации, государство (которое также вскоре скончалось, и пути к привычному образу жизни были отрезаны окончательно), родственники. Я был настоящий «советский человек».
А государственное устройство советского общества способствовало инфантилизации граждан, ибо брало на себя целиком и полностью заботу о них. Последствия этой инфантилизации я еще долго испытывал на себе. Кстати, пример летчика А. Маресьева очень помог мне в процессе реабилитации, а слова умирающего парторга из его палаты: «…ведь ты же советский человек!», – приобрели совершенно особый и к тому же некий личный смысл. Они стали значить для меня: «Если это смог кто-то, значит, это смогу и я». Вопрос будет только в том – надо мне это или нет.
Итак, мне пришлось становиться личностью, способной к здоровой автономии, самому определять свои цели и задачи, способы их достижения, рассчитывая исключительно на себя, выстраивать свою систему приоритетов и ценностей, не навязывая ее никому, но и не комплексуя по поводу того, что она не похожа на соседскую или общепринятую.
Выйдя в неспортивный открытый мир (ибо мир спорта достаточно замкнут в особую, ограниченную территорию со своими принципами и законами), я обнаружил, что те черты характера, которые позволяли мне успешно существовать в спорте, вызывают колоссальные проблемы в обыкновенной жизни. Как только выяснялось, что человек, с которым я сталкивался в жизни, угрожает или конкурирует со мной, я расценивал его как противника. А с противником я умел поступать только одним способом, и это стало инстинктом. «Действие быстрее, чем мысль, – говорил мой великий тренер Иван Манаенко. – Думать в опасной ситуации – значит, погибнуть». Это было похоже на инстинкт солдата стрелять первым. Тот, кто раньше нажмет на спусковой крючок, останется в живых. «А кто кого переживет, тот и докажет – кто был прав, когда припрут».
Проблема еще осложнялась тем, что прыгуну важно перепрыгнуть результат своего соперника, – и тут вообще нет очной конкуренции, она достаточно опосредована. Теннисисту важно переиграть, боксеру – побить своего конкурента (травматично, но относительно гуманно); и только фехтовальщику надо нанести максимальный урон сопернику, т.е. ранить, а в идеале – убить оппонента, хотя бы даже и символически. Итого: я имел сложившуюся привычку жить на эмоциональном накале, ибо целый рабочий день должен быть обеспечен наличием высокого уровня адреналина в крови, который создает, в первую очередь, высокую аффективность (а аффект и мышление – вещи совместные, скажем, слабо), высокую агрессивность и инстинктивную потребность убирать со своего пути всех, кто мешает достижению цели. Как говорится – идеальный солдат.
Жить на войне я уже умел, теперь мне предстояло научиться жить в мире. В мире и в Миру. Сотрудничать, а не соперничать, любить, а не ненавидеть, лечить, а не ранить. На смену клинку пришла акупунктурная игла. На смену противостоянию – единение с Миром и людьми, восхищение красотой Вселенной и величием человеческого духа, очарованность тайной жизни, желание и умение понимать, принимать, сочувствовать, помогать, но и уважать автономию Другого, обучать и делиться опытом достижений и открытий.
Приходите – он Ваш: опыт умения быть здоровым, опыт понимания себя и других, опыт эффективного совладания с обстоятельствами и трудностями, ощущения и нахождения своего комфортного места в Мире, опыт практического обретения гармонии, счастья, безусловного удовлетворения своей жизнью. В символическом смысле это похоже на бьющий из земли источник – любой жаждущий может утолить у него свою жажду, а источник – он просто фонтанирует и течет.
И еще: я далек от ощущения себя «гуру». В процессе работы мне и моим клиентам иногда приходится сталкиваться с событиями, похожими на чудесные исцеления. Моя позиция по этому вопросу неизменна, и я всегда озвучиваю ее (в случае приписывания этого «чудесного» результата моим воздействиям) следующим образом: «Всему, что с Вами произошло, Вы обязаны исключительно себе, своему терпению, своей работоспособности, своим способностям, а я просто честно делаю то, что знаю и умею. А по поводу чудес – это к Нему», – и поднимаю перст, указующий вверх.
До встречи!