«О профилактике.
…Сохранение порядка, а не исправление беспорядка, является принципом мудрецов. Лечить заболевание после того, как оно возникло, всё равно, что копать колодец, когда захотелось пить, или ковать оружие, когда началась война».
(Из руководства по чжень-цзю терапии.)

Прохожий, ты слышишь вопль черепахи

Прохожий, ты слышишь вопль черепахи,
С которой скальпировали панцирь?
Это – посыпались пуговицы
                с моей рубахи,
Обрезавшись о расколотые небеса
                      после трепанации
Обоев,
оклеивающих глаза изгоя…
- Гойя?
Или просто горем,
Как костью осколочной поперхнувшись…
Двенадцатибальным покоем
              изгажен…
И даже
Шеренги,
      вышагивающие церемониальным маршем,
Отвернулись,
Выи скрутив штопором,
Будто увидав сплетение тел
                   постыдное и похотливое…
- Последнему пьяненькому Вы
               заменили бы доктора,
Каблучками брезгливости
       не наступили бы
На сморщенное сердце Данко,
Тусклое
             в самом зародыше?
- Всмотритесь в себя,
                            самоуглубленные лесбиянки,
Отшатнитесь,
                        узнав чудовище!
В мою сторону не выплюнули даже буквы,
Удостоен пули
   без оглашенья итога.
Я валяюсь под ногами
           осатанелых прохожих, как брюква,
Изможденная и приплюснутая
                               колесом к дороге.
Но,
Постепенно рассовывая
              обратно сопли,
Размазанные по асфальту,
Сладким,
Как у сирены,
       внутривенным
   альтом,
Разбазариваю сокровенное,
Которое,
       как мучающийся желудком улей,
Вот-вот разрешится бременем…
Примите же в грудь
                             живородящие пули,

Ранее всаженные в меня временем,
И первая из них – Есенин.
Набрасывайтесь быстрее
              на кожу шагрени.
Контузия чрева
               проникающим ранением Высоцкого,
Осколки Дали
С гангреной воображения,
Воспаляющие поочередно
                                    духовное и плотское.
Прохожий, мне не донести
Отрытые и вырыданные откровения
В одеяле,
Возьми себе часть,
             чтобы до тридцати трех и далее,
Мой шаг отдавался пением
Нерасстроенного рояля.
Не добежать до Будды пушкинской площадью
И, когда я уйду,
            растворяясь в окне открытом,
Буду сниться вам
                  звонко гарцующей лошадью,
Выстукивающей
       солнечный день
Левым задним копытом…
А пока слушайте мою куцую
  ощипанную прелюдию,
Как бульдог,
 сильного и оскалившегося стиха,
То ли  грома выругавшегося
                          орудия,
То ли клича, самого себе: - «Горько!»,
                         кричащего жениха.
С молодечеством,
Презирая купцовую хитрость,
Не вымениваю
             на привязанности и ласки –
Получай, человечество,
                           ириски
И любви моей к тебе сладость!
А своей Моне Лизе,
             Джоконде,
Будь то лето
                    Или стылая осень,
Назначаю встречу
    под древом познания
    с анакондою
ежедневно,
                     без пятнадцати восемь…

Оглавление